Если задать в Google „music is“ то сразу появляються продолжения фразы, как то: „muisc is my first love, muisc is my religion, music is the key, music is the answer“… Мда, кажется все они правы. Для меня музыка состоит из всего этого по чуть чуть, она как тропинка в лесу – пока от нее далеко не отходишь, все кажется в порядке. Музыка и искусство это не профессия, это призвание, и люди которые идут этим путем часто его не выбирали, это он их выбирал не оставляя им альтернатив. Как иначе можно жить с этим маленьким дятлом в голове, который тебя всякий раз с удивительным напорством долбит, когда ты всерьез пытаешься заняться чем нибудь другим? Дятел выдалбливает день за днем одни и те же слова: «твоя жизнь проходит зря, ты живешь напрасно, время бежит, еще один день прошел, зазря, зазря…» Как моэно в такой атмосфере расслабиться? Ты сдаешься и становишься жрецом, иерофантом искусства. А кто в этой ситуации не сдается, заслуживает мое глубокое восхищение. А не наоборот. Это не я свезла на свалку района Санкт Паули мою докторсую, после трех лет работы в институте Макса Планка по исследованию иностранного и коллизионного частного права. 18 папок. Это был этот загадочный дятел. С моей точки зрения, эта птица является самым важным компонентом моей личности артиста. Она одновременно и проводник в фантастических ландшафтах чужого и собственного творчества, и лучшая награда после удачного концерта.
В остальном моя музыкальная биография скорей неприметна, но ей присущи две драгоценные постоянные, которые меня постоянно осчастливливают. Первая постоянная это музыка вокруг меня. С самого раннего детства я была ей окружена. Я сидела в мамином животе, когда онаготовилась к госэкзамену Ростовской Консерватории. Потом я сидел в правой руке, в то время как она играла левой «Чаконну» Баха в обработке Брамса (неужели Брамс писал ее для свежеиспеченных матерей?) Я просыпалась и слышала как мама играет « Ромэо и Джульетту » Прокофьева, а когда мне исполнилось 11 лет, я заявила, что Шостакович – мой любимый композитор. Вторая постоянная это музыка во мне. Я помню как наши соседи в провинциальном Таганроге подзывали меня, ставили на стул и просили спеть советские хиты, мне было четрыре года. Из подтишка они умерали со смеху, потому что я не понимала текста (который я несмотря на это всегда знала от начала и до конца) и поэтому подменяла незнакомые слова мне известными. Следующее воспоминание – первый звонок, я стою в актовом зале, пою и играю на гитаре. Испытывала ли я когда–нибудь страх перед сценой? Когда мне было 13 я стояла на большой сцене Киевского детского театра и заставляла плакать пожилых цюрихских дам, когда пела песни гетто на гастролях в Швейцарии. Музицирование для меня естественный процесс и люди всегда меня слушают. Пoэтому у меня бывают сложности с работой в отелях и на прочих халтурах, я отвлекаю людей от потребления. Достаточно немножко уйти в себя, и энергия течет изнутри наружу в чужие уши и души, как будто переливаешь жидкость из одного сосуда в другой.
Одним из самых прекрасных признаний моего творчества является непрекращающаяся поддержка коллег. Мои музыкальные идолы становились поощрителями и помощниками как только я лично с ними знакомилась. Такие знаменитости как Осмар Милито, Гиора Фейдман или Кике Синези просто брали меня с собой на сцену. Один из первых лайков поставил на мою страничку в фэйсбуке Жак Мореленбаум. Я не знаю каково ощущение, когда тебя боготворят тысячи, но наверное это далеко не так прекрасно. И какой восхитительный подарок сделали мне эти замечательные музыканты, которые записывались на моем дебютном альбоме, частично про полном отказе от гонорара. Когда я об этом думаю, это наполняет меня силами и подтверждает мое ощущение, что я все правильно делаю и что речь идет о нечто большем, чем просто бросить в этот мир еще одну позу или включить еще один проэктор в этой неразберихе из проэкций и пустых снов.